Светлый празнег...........а бальшынство атмечает, как быдла, еле выгаваривая слова ВАИСТИНУ.............стыдна

Я уже писала NURENBERGу и сейчас повторюсь... Темы на Тауне так быстро зафлуживаются, что, порой просто страшно сказать что-то серьезное.
и не по тому, что боюсь показаться глупой, а из страха, что кто-то в неуклюжей велоселости своей раздавит то хрупкое, что ты так нежно холишь в душе.
Я не православная. Еще и по тому, что не гоже отказываться от Веры своих предков. И может быть, я понимаю и чувствую все неправильно, но...
Есть счастливцы верующие без оглядки, есть, не менее счастливые, отрицающие все. Я же ищу Бога. Я вижу и слышу Его во всем, но постоянно не хватает какого-то крошечного звена, чтобы все вдруг встало на свои места.
И, верно, лишь один день в году я не испытываю сомнений. и даже не помню когда это началось. Не так давно. За то помню с чего. с фразы  "Смертию смерть поправ..." Что-то в ней было грозно печальное, и одновременно чистое и радостное, что места сомнениям просто не осталось. Быть может это я такая... Но вдруг навалилось все. И ужас, отца отдающего сына на смерть. И радость людей, от того, что не обманули. И смирение идущего на смерть.
А на следующий день мы стояли на смотровой площадке Храма Христа Спасителя. Из нижней церкви выходили люди...  Что-то, перекрикивая колокола, кричала в ухо подруга. А я все знала, и все понимала, и мир казался таким ясным и простым.
И мне больно. Действительно почти физически больно, когда это превращается в клоунаду, когда ползут к церкви полупьяные подростки, пришедшие "потусоваться", и вот уже кто-то сплевывает на пол, кто-то выражается на привычном ему языке...
А потом, говорят о Вере, и возрождении Росии

Так везде щас.

Апостол Павел доказал что гоже.
Да и по сути - от Веры предков отказались не принявшие Новый Завет.
Ведь невозможно Веровать в Отца - убив Его Сына.

Я бы сейчас сострил, что это звено - Машиах. Но не буду.
Приверженцы Ветхого Завета подобны ожидающему своего поезда на вокзале, в то время как поезд давно ушел.
Им пытаются показать на часы, на расписание, но они хитро щурятся, и говорят что вокзал в сговоре.

Вероятно, Вы правы. вероятно, даже более, чем правы. Но у каждого из нас есть свой долг. Мой долг скорбеть над моим народом, оплакивать и прославлять его, и бесконечно просить за него...
Я попробую объяснить. Не хотелось "раздеваться" перед всеми, но я не думаю, что кто-то еще это прочтет. Люди у нас хорошие, но длинных текстов не любят
Если Вы посчитаете, что это флуд, вы просто все удалите. Но быть может, к тому моменту будете понимать меня чуть лучше

Утро.

Эти стихи о том, как лежат на земле камни,
простые камни, половина которых не видит солнца,
простые камни серого цвета,
простые камни,- камни без эпитафий.
Бродский
***
И вот так каждое утро, сначала виноватое сопение, потом легкий сквознячок, это Радка носом приподнимает одеяло. Мокрый горячий язык по пятке: «Эй, хозяйка, вставай…», и когда уже понимает, что дипломатия здесь не пройдет, толкается, ползет под одеялом, чтобы заглянуть прямо в глаза. Ну, что? Ты уже проснулась? А стоит чуть шевельнуться ресницам – все, уже не обманешь! Быстро спрыгивает с кровати, начинает бегать, подхватывая на ходу поводок, ошейник, тапки – «обувайся скорее», (кстати, ни разу за долгую свою, мудрую семнадцатилетнюю жизнь не принесла две одинаковых, так и не смогли мы объяснить ей, в чем же между ними разница), тихо прикусывает тебя за руки…Но пока еще только сопит. А значит, есть еще несколько секунд. Чтобы потянуться, поваляться, как следует, прочувствовать всем телом, какая ты вся живая.
Я приоткрыла глаз, ветер порывами бросал в окно лепестки черемухи. Лето. И никаких тебе уроков, домашних заданий, можно гулять до ночи, торчать весь день на Волге, а можно опять взять велик, и поехать с ребятами на ферму. Погладить корову по теплому носу, «смело» пройти мимо быка Борьки, а потом рассказывать всем, как: «Этот громила за мной погнался, но я прыг на велик, и вперед…» «Что, не догнал?» «Куда ему!», и так по-пацаньи сплюнуть через зубы.
От Веры, конечно, попадет, и за то, что «у всех дети как дети, а у меня наказанье Господне», и за то что «опять эти страшные штаны надела! Выкину я их когда-нибудь» (попробовала бы она сама в юбке на велосипеде покататься да по деревьям полазить). И матушка ее будет скрипеть «тебе говорили, эту девчонку давно пора сдать на опыты»… Но оно того стоит. А может окончательно рассердятся на меня и отправят к бабушке в Москву. Вот это было бы совсем здорово! Там скрипучий старый лифт с двумя дверями, и липовый сквер перед домом, и огромные каменные вазы (в прошлом году сидя в них, училась у Левки курить), и школа верховой езды в Сокольниках (дрожат под фонарями мокрые аллеи, капли дождя стекают прямо за шиворот), и Третьяковка (никто в мире не знает ее лучше бабушки), и «Аида» в консерватории («бабушка, а почему принцесса такая старая и толстая?» «ты не смотри, мамэлэ, закрой глазки и слушай»), и еще много-много чудес. Нет, хорошо бы рассердились… Я потягиваюсь, последний раз, и открываю глаза. Прямо перед глазами рука. Чья это? Моя?!
Всегда у меня так. Мама называет это «поднять подняли, а разбудить забыли». Медленно-медленно из дремы выползает мое сознание. И память услужливо подставляет плечо, шепчет на ухо: «Прости дорогая, это сон, тебе давно не восемь». А следом за ним, появляется тоска. Нет школы, нет старого велосипеда, который дед Вася собрал в сарае непонятно из чего («руль от «школьника», а цепь от унитаза»), нет мраморных ваз в сквере, да и сквера-то больше нет, а огромные каменные ступеньки теперь, не такие уж и огромные. Заснула тихим своим, вечным сном мудрая овчарка Радушка… И бабушки, бабушки, бабушки… Милой моей, вечной такой, такой незыблемой бабушки, больше нет. Есть лишь черная мраморная плита где-то на кладбище в Быкове (Софья-бат-Аарон. год 5753), да кучка камней. Кто придумал, что время лечит? Что боль с годами слабеет? Просто отодвигается на задний план, забивается разными мирскими ненужностями (где заработать денежку, какую  «тряпочку» себе купить), потом прикрывается дверкой цинизма (ах, мы такие взрослые, нас ничем не пробьешь!). Но только дашь себе послабление, оставишь хоть маленькую щелочку, тоска волна за волной, вырывается, душит тебя, грызет, и все как вчера. И от безысходности хочется сделать кому-нибудь больно. Все равно кому, можно и себе.
Только не это! Если только расслаблюсь, расклеюсь, то депрессия на много дней обеспечена. И тогда уж работа не работа, и жизнь не жизнь. Состояние «кругом одни враги» и «все меня обидели» обеспечено. Рывком вскакиваю, открываю окно и бегом под душ. И только стоя там, под колючими ледяными струями понимаю. А ведь и лета никакого нет. Это снег! Самый настоящий снег! Протягиваю руку, и тихо, медленно, словно боюсь что-то спугнуть, заворачиваю кран. Где этот халат? А, ладно, без него обойдусь! И так же тихо, крадучись, подхожу к окну, закрываю… (снежинки, налетевшие в окно, страшно знакомо давятся-хрустят под босыми ногами). Прижимаюсь лбом к стеклу, стряхивая остатки утреннего наваждения. А губы уже привычно шепчут: «Шма, Исраэль: Господь, Бог наш, Господь один. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душою твоею, и всеми силами твоими. Да будут слова эти, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И тверди их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогою, и когда ты ложишься, и когда ты встаешь…»
А за окном все крутится снег, притворяясь черемуховым цветом.

Отредактировано Эрида (29-04-2008 16:10:16)

Напротив, очень даже любят.

И без Вас полно деятелей плачущих, скорбящих, судящихся почем зря на тему "отрицания "холокоста"" и т.п., изменяющих законодательства стран не имеющих к еврейству НИКАКОГО отношения. Это все вульгарный треф.
Вот попробуйте ПРОСЛАВИТЬ. Именно ПРОСЛАВИТЬ.
Назовите:
1) Еврейского писателя - классика (кроме Шолом Алейхема - он не классик)
2) Еврейского композитора - классика (не МУЗЫКАНТА а именно КОМПОЗИТОРА)
3) Еврейского художника - классика.
Имеются ввиду люди С МИРОВЫМИ ИМЕНАМИ.
Сможете?

художника знаю! - Малевич!

Это для тебя он не классик... А для меня только за "Если нельзя, но очень хочеться, то можно!" уже великий классик!

А про композиторов..... Ну тут я слабак! Я кроме АББы вобще ничего не знаю, но таки сдаеться что Мендельсон тоже не православный!

Друг мой, мы с Вами такие разные, что я иногда просто не в силах Вас понять. Классиков среди евреев не больше и не меньше, чем во всем остальном человечестве. Пожалуй, только художников припомнить не могу.
Но известных мировых имен немало.Бенедикт (Барух) Спиноза, Густав Малер, Нильс Бор, Шопенгауэр, Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд,  Франц Ка́фка,  Дмитрий Шостакович, Илья Мечников, Исаак Левитан, Осип Мандельштам, Леонид Утесов, Аркадий Райкин, Михаил Ботвинник, режиссеры Всеволод Мейерхольд и Сергей Эйзенштейн,
Я не представляю себе русскую литературу без евреев Бориса  Пастернака, Ильи Ильфа, Иосифа Бродского. Это ли не классик?  Исаак Башевис Зингер – так же лауреат нобелевской премии. И даже замечательный русский поэт Михаил Светлов родился в бедной еврейской семье на Украине…
Я никогда специально над этим не задумывалась, но, думаю список можно продолжать и продолжать. НО РАЗВЕ Я ОБ ЭТОМ?

о Нем, вероятно подумали все. Но сказать я не решилась.

Мы действительно разные - но я то тем не менее - "в силах" понять Вас..
(когда есть что понимать)
Очень характерная манера дискуссии -
Шаг первый:

Шаг второй:

Шаг третий:

Шаг четвертый:

Шаг пятый:

Так в чем же СЛАВА евреев?

(свое мнение о перечисленных Вами выше персоналиях выскажу чуть позже)

Как правило шагом шестым следует отказ еврея продолжать "подобную дискуссию".

Быть может Вы просто умнее меня?

Не дождетесь. мне слишком интересно с Вами общаться, чтобы я отказалась от этого удовольствия.
Однако, мне жаль порой, что Вы меня не слышите. Мы спорим о разных вещах, совсем о разных. Вы мыслите масштабно, я же более узко. Вы привыкли к таким дискуссиям, я же, обычно, сразу от них отказываюсь.

Я знаю, но я и не могу страдать над толпой, без меня страдальцев хватает. Однако, могу печалится, за тех, кто в своей гордыне трепетно хранил "кровь". Уж я-то лучше, чем кто-либо другой, знаю к чему это привело.
И если Вы считаете, что нам стоит продолжать эту беседу, быть может, для начала, стоит выяснить, что каждый из нас имел в виду?

В свое время была поговорка:

Советский интеллигент это тот,
кто способен отличить
Гегеля от Бебеля
Бебеля от Бабеля
Бабеля от Кабеля
а Кабеля от
Канта

Ну так что там у нас с Евгеникой?

С евгеникой у нас все плохо.
Есть предложение открыть соотв. тему.
Там будет все хорошо.
ЗДЕСЬ все же более о духовных категориях.
NURENBERG