Достоевский и Фемида

        Однажды Достоевского задержали и привели в полицейский участок. А там арестованных полицаи прилюдно большими деревянными палками били. Арестованные истошно орали и молили о пощаде.
        Достоевский от увиденного обомлел и тут-же бросился к старшему следователю:
- Грешен! Грешен! - закричал Фёдор Михайлович, - Третьего дня у булочника Филиппова буханку хлеба спёр! Но... но это был не я! А вчерась в гостях у Капитоновых серебряный портсигар увёл! Ну такой... с якорями такой! Но это тоже был не я! Умоляю, только не бейте, только не бейте! Умоляю!
        Следователь открыл ящик стола и вытащил из него стальной кастет с шипами.
        Достоевский громко "ахнул" и упал без чувств.
        На кастете было выгравировано: "Фёдору Михайловичу Достоевскому от благодарных служителей Фемиды за роман "Преступление и наказание".

(С) Сибирёв О.А.

* * *

        В каком-то журнале Достоевский вычитал, что перед смертью у человека чешутся ступни ног. Фёдор Михайлович про это дело почти забыл, как однажды у него зачесались ступни, причём обе сразу.
        Как Достоевский испугался!

(С) Сибирёв О.А.

Чудовище

        Однажды Достоевский так сильно обленился, что пригласил стенографистку, дабы та за ним всё записывала. В назначенное время стенографистка явилась в дом писателя и продемонстрировала свои способности, записав под диктовку пару текстов зачитанных Достоевским.
– Ну что ж... – произнёс Достоевский. – Очень хорошо. Будем считать, что вы приняты. Надеюсь пятьдесят рублей в месяц вас устроит?
– Господин Достоевский, но за месяц услуги стенографистки стоят как минимум сто двадцать рублей.
– Не спорьте сударыня! – раздражённо и как-то нервно произнёс Достоевский. – Не спорьте и не протестуйте. Лучше скажите, вы выпиваете?
– Я вас не понимаю... – растерянно произнесла девушка. – Какое это имеет значение?
– Вы всё-таки ответьте, вы выпиваете?
– Ну выпиваю иногда...
– Как часто?
– На новый год, на матушкины именины, на свои... Всё пожалуй.
– Да, маловато... – сказал Достоевский, ехидно взглянув на девушку. – Но уж когда выпиваете, то наверняка напиваетесь до полнейшей дурноты? Так ведь?
– Как вы смеете! – возмутилась девушка. – Вы, такой известный писатель!
– Сударыня... – начал успокаивать её Достоевский.
– Вы... Вы... К чему нужен этот разговор?
– Разговор этот, сударыня, нужен к тому, что более пятидесяти рублей я вам всё равно не заплачу.
– Но я не понимаю, при чём тут одно и при чём тут другое.
– Вот и хорошо, что не понимаете... Самое главное не спорьте и не протестуйте.
- Но к чему были эти вопросы?
– Да забудьте вы про эти вопросы! – раздражённо крикнул Достоевский. – Пятьдесят рублей и не копейки больше!
– Но...
– Не спорьте сударыня и не протестуйте! Я скандалов не люблю! Вы что, пришли ко мне скандалить?!
– Я? – искренне удивилась девушка.
– Вы это прекратите! Вы мне тут скандалы не устраивайте!
– Но я не скандалю! – в отчаянии крикнула девушка.
– И не кричите на меня!!!
– Но я не... Простите Фёдор Михалыч, это вырвалось случайно.
– Так-то лучше. И вообще, пора приступать к работе.
– Но Фёдор Михалыч, пятьдесят рублей это слишком мало.
- Сударыня, я скандалов не люблю!
– Хорошо, хорошо... Я согласна.
        Через месяц работа над книгой была завершена и в указанный час стенографистка зашла к Достоевскому, дабы получить заработанные деньги. Достоевский находился в приподнятом настроении духа и, пригласив девушку в гостиную, перешёл сразу к делу.
– Знаете, сударыня, без вас я бы не справился!
– Да что вы, Фёдор Михалыч...
– Не скромничайте сударыня. Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен! Вы так сильно меня выручили!
– Ну что вы, Фёдор Михалыч... – засмущалась девушка.
– Да! Именно выручили! Поэтому хочу от всей души поблагодарить вас и, как говориться, заплатить по счетам. Вот ваши честно заработанные пять рублей! – сказал Достоевский и положил на стол мятую пятирублёвую купюру.
        Широко раскрыв глаза, девушка непонимающе взглянула на Достоевского.
– Фёдор Михалыч, вы ошиблись! – сказала она. – Мы с вами договорились о пятидесяти рублях.
– Вам что, мало пяти? – изумился Достоевский.
– Как же так...
– Не спорьте сударыня и не протестуйте!
– Вы... Вы же жулик! – в отчаянии выкрикнула девушка.
– Сударыня, я скандалов не люблю!
– Вы же аферист!
– Сударыня, вы мне тут скандалы не устраивайте!
– Я... я... – на глазах девушки появились слёзы. – Я требую... Вы слышите, я требую!
– Ну честное слово... – смущённо произнёс Достоевский. – Ну что вы тут устроили... Вам же на бутылку-то хватит...
– Что?!!! – возмущённо крикнула девушка.
– Сударыня! Я скандалы не люблю! Вы мне тут скандалы не устраивайте! Берите деньги и ступайте прочь!
– Что?! - заливаясь слезами промолвила девушка. – Прочь?!
– Да! Именно прочь!
– Вы... Вы же чудовище!
– Оскорблять меня?! – возмутился Достоевский.
– Вы же чудовище...
– Вон! – завопил Достоевский, указав на дверь. – Вон из моего дома! Слышите! В-о-о-о-н!!!
        Заплаканная стенографистка убежала, а Достоевский, закурив папироску, убрал пять рублей к себе в карман.

(С) Сибирёв О.А.

Достоевский и Ромалы

         Однажды Достоевский крупно «попал на деньги». Да ладно бы ещё на каких-нибудь крутых мошенников нарвался, а то ведь обычная цыганка с колечком и монеткой «вокруг пальца обвела».
         Денег у Фёдора Михайловича как обычно не было, поэтому решил он отдавать долг имуществом. Вначале «ушёл» столовый набор посуды из серебра, потом картины, вазы всякие, ценные книги.
         Казалось бы уже всё, долг погашен; ан нет – цыгане вопят: «Ещо многа дениг нада, многа дениг! Мебиль давай! Шкаф давай! Стулия давай!»
         Таким образом, через неделю после своего исторического знакомства с представителями древнего кочевого рода, в квартире Достоевского в буквальном смысле этого слова остались одни «голые стены»; цыгане не побрезговали даже паркетом и непонятно зачем утащили унитаз. Достоевский был унижен и окончательно разорён.
         Несколько дней по прошествии указанных событий Фёдор Михайлович прибывал в глубочайшей депрессии, а потом… Потом, по слабому нутру своей ранимой души решил «уйти из жизни».
        Достоевский взял чистый лист бумаги, карандаш и подошёл к подоконнику. Крупными буквами на листе бумаги он каллиграфическим почерком написал: «Предсмертная записка». Фёдор Михайлович тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Всё… – тихо прошептал он, – Это всё, конец…
        А потом вдруг как заорёт:
– Идиот!!! Ну идиот же!!! Ну полный придурок!!!
        Фёдор Михайлович зачеркнул фразу: «Предсмертная записка» и написал слово: «ИДИОТ». Чуть ниже дописал: «роман».

(С) Сибирёв О.А.