В начале войны для обороны Угличской ГЭС была переброшена с запада кадровая воинская часть, в которой служили военнослужащие призыва 1938-39 годов. Название у части было 62-й ОЗАД (отдельный зенитно-артиллерийский дивизион) ПВО. Дивизион был укомплектован поначалу военнослужащими-мужчинами. В него входили три зенитно-артиллерийские батареи и пулеметная рота. Батареи располагались вдоль берега Волги от верхнего бьефа до того места, где сейчас находится здание ВНИИМС на Красноармейском бульваре. Пулеметная рота размещалась на крыше здания ГЭС. Командный пункт дивизиона помещался в двух кирпичных зданиях по правой стороне Селивановского ручья, а немного поодаль, в особняке, была медсанчасть. Каждая батарея имела по четыре зенитных установки, пулеметное отделение, а также отделение ПУАЗО (прибор управления артиллерийским огнем) и дальномерное.Также батарея имела в своем составе три подразделения: огневой взвод (орудийные расчеты, пулеметный, дальномерный и ПУАЗО), взвод управления (отделение связи, отделение разведки) и хозяйственный взвод. Кроме того, вокруг города в радиусе 10-15 км располагались наблюдательные пункты постоянного наблюдения за воздухом.
В боевую задачу дивизиона входило поражение огнем самолетов противника и ведение заградительного огня в районе сооружений гидроузла.
10 апредя 1942 года в армию были мобилизованы женщины - в основном в возрасте 18-20 лет. В 62-й дивизион были призваны девушки из Углича, Угличского и Борисоглебского районов.
Одной из девушек-зенитчиц, защищавших ГЭС в годы войны, была Екатерина Алексеевна Лапина. Родилась она в 1920 году, по окончании Угличской средней школы № 1 поступила в Костромской текстильный институт, но закончить его не успела, война застала ее на 2-м курсе. Катя вернулась в Углич и решила отправиться на фронт. Так она попала в угличский дивизион, где и познакомилась с другой угличанкой — Верой Ивановой (сейчас она Кузьмина).
Вера Петровна Кузьмина родилась в 1922 году в деревне Шубино Болше-Лисицынского (Ниноровского) сельсовета. В 1938-ом Вера окончила 8 классов (она училась в средней школе № 1 города Углича), и сразу же после этого старшая сестра забрала ее в Ленинград, где к этому времени жила она со своей семьей и отцом. В 1939 году Вера окончила 9-й класс ечерней школы, после чего пошла работать на стройку мотористкой.
С первых дней войны молодежь осаждала мобилизационные пункты, Вера Ивановна тоже подала заявление с просьбой отправить ее на фронт. Дружину Красного Креста, куда она попала, быстро подготовили (научили оказывать первую медицинскую помощь) и отправили на создание медицинского пункта на оборонительном рубеже под Кингисеппом.
А враг к тому времени уже рвался к Ленинграду. С середины августа 1941 года их небольшая санчасть - два врача и две санитарки - вместе с войсками отступала из-под Кингисеппа. Дальше был Ленинград, до блокады которого оставались считанные дни. За это время муж сестры успел вывезти жену, Веру и трехлетнего сына на большую землю.
Так сестры, Анна и Вера, в сентябре 1941 года оказались снова в родном Шубине. Ребят в деревне не было, все ушли на войну, а девушки изо всех сил старались укрепить тыл. Между тем фронт неумолимо приближался. Девчата работали на лесоповале, за Улеймой рыли окопы, там и жили. А 10 апреля 1942-го Веру вызвали в военкомат и вручили повестку о мобилизации в войска ПВО — в 62-й отдельный зенитный батальон.
Попала Вере Ивановна в седьмую батарею, а ее отделение обслуживало прибор управления огнем. На севере на окраине города, где сейчас 35-й лицей, в сосновом лесу первоначально и размещалась их батарея. Потом ее перевели на берег Волги, где сейчас находится ВНИИМС. Девчонки сами рыли землянки, делали укрытия для приборов и орудий.
Сразу после мобилизации был проведен месячный казарменный сбор, в ходе которого девушки изучали устав гарнизонной службы, устройство пушки и пулемета, проходили строевую подготовку.
Подъем в казарме проходил в 6 часов утра. За 40 секунд нужно было одеться и встать на утреннюю поверку. После этого давался час личного санитарно-гигиенического времени. Затем строем шли на завтрак. Потом начиналась учеба. С 13 до 14 часов по распорядку дня был обед. После обеда и ужина - опять учеба. В 23 часа объявлялся отбой на ночной отдых.
Большая часть военнослужащих-мужчин дивизиона вскоре была отправлена на фронт. Девушки же 5 мая в торжественной обстановке приняли присягу и были распределены по боевым точкам, в соответствии со своими военными специальностями (пулеметчицы, зенитчицы, дальномерщицы, телефонистки, радистки). Жили в землянках, под полом постоянно стояла вода. Спали на нарах. Для поддержания чистоты и порядка ежедневно назначался дневальный, который убирал и отапливал помещение. Достаточно сказать, что постели девушек должны были заправляться в виде аккуратных одинаковых «конвертиков».
Постепенно служба налаживалась и, при всей своей тяжести для женских плеч, становилась привычной. Подгонялось военное обмундирование. Предназначенное для мужчин, оно было слишком велико для женщин. Маленькие девушки в первое время «тонули» в выделенных им шинелях, гимнастерках. Еще хуже обстояло дело с сапогами у тех, кто были обладателями 34 размера обуви.
Во время приближения подозрительных самолетов, о которых докладывали разведчики, на батарее подавался сигнал тревоги, и вводилось боевое положение № 1: в любое время суток необходимо было занять свое место в течение 40 секунд, в полном обмундировании, с противогазом и винтовкой.
Особенно сильное впечатление оставила, по воспоминаниям Е.А. Лапиной, первая боевая стрельба. Из-за сильного грохота многие в страхе падали на землю, закрывая голову руками. Не выдерживали барабанные перепонки, из ушей текла кровь (по инструкции при разрывах требовалось открывать рот, чтобы избежать этого).
В первой половине 1942 года днем стреляли нечасто — на высоте 7 км поразить «хейнкель» было невозможно. Но с осени 1942 года и в 1943 году редко выдавалась ночь без боевой тревоги. После неудачных полетов на Ярославль и Рыбинскую ГЭС немецкие самолеты брали курс на Углич. С наблюдательных пунктов, стоявших в деревнях, докладывали в Углич, по какому маршруту летит цель. Непрошенных гостей девушки встречали заградительным огнем. Снаряды доставляли из складов, подтаскивая на себе. А в ящике 4 снаряда по 11 кг, поэтому спины у девчат были стерты до крови. Особенно участились налеты летом 1943 года.
Защита Угличской ГЭС и города была организована на очень высоком уровне. В результате ни один вражеский самолет не прорвался сквозь заградительный огонь и не нанес бомбовых ударов по объекту. Во время зенитной стрельбы все небо вокруг здания ГЭС полыхало огненными вспышками от разрывов снарядов, на землю сыпался град осколков. При ведении огня осуществлялась постоянная связь с КП дивизиона по телефону и рации, докладывалась обстановка, вносились необходимые коррективы.
О Победе в угличском дивизионе узнали из сообщения по радио около 5 часов утра 9 мая 1945 года. Батареи были подняты по сигналу «тревога» для объявления о капитуляции гитлеровской Германии и окончании войны.
Началось расформирование личного состава дивизиона. Первыми были демобилизованы солдаты срочной службы, призванные в армию еще до начала войны. Девушек направили в Ярославль, после чего в июле они были демобилизованы из армии, им объявили благодарность и подарили каждой по 3 метра ситца на платье.
Война закончилась. Бывшая зенитчица Екатерина Алексеевна Лапина с 1949 по 1978 год работала в Угличском музее сначала экскурсоводом, потом научным сотрудником и, наконец, директором (вплоть до ухода на пенсию). Ее боевая подруга Вера Петровна Кузьмина в течение 26 лет трудилась на часовом заводе в 12 цехе.
Слушая рассказ о войне двух пожилых угличанок, начинаешь понимать, что без повседневного героизма, в том числе и проявленного ими, не было бы нашей великой Победы. Они выстояли, победили, защитили. Хотя представить хрупких девушек у приборов и зенитных установок трудно.